«БОРИС», Д.Крымов, 2019г. (8)
Режиссер расположился в классической пьесе как нищий в царском дворце.
Принц это русский поэт аристократического происхождения Александр Пушкин, который написал пьесу о царе Борисе Годунове, о государстве и стране, о власти и народе, об ответственности и совести (среди действующих лиц есть и Пушкины).
Нищий это режиссер Дмитрий Крымов, происходящий из мира искусства, из мира театра. Полная аналогия с романом Марка Твена, где нищий колол орехи государственной печатью. То же самое делает режиссер – колет (всё что под руку попадется, и Пушкина, и Роберта Рождественского и Расула Гамзатова).
Хрясь – мне кажется порою, что солдаты
Хрясь - с кровавых не пришедшие полей
Хрясь - не в землю нашу полегли когда-то,
а превратились в белых журавлей, хрясь! скорлупки летят в зал, публика ржет.
Безродный нищий потешается над любовью принца к родному пепелищу и отеческим гробам. В фойе выставка артефактов из коллекции музея Москвы и там не только царь-гвоздь, но и потешные "гробы Рюриковичей".
На самом деле не безродный конечно, в «Борисе» есть множество отсылок к «Опусу №7» Крымова, а там была родословная, но это родословная совсем другого не-царского рода, любовь к другому пепелищу.
В роли Бориса Тимофей Трибунцев. Если бы спектакль ставил принц, Трибунцев был бы идеальным исполнителем роли Юродивого. Когда ставит нищий, он все переворачивает и Юродивый становится царем Борисом. Паясничает, мельчит, передергивает. Потешается и над автором и над ролью и над персонажем и над самим собой. И при этом достигается абсолютная театральная гармония - нищий актер купается в режиссуре нищего. Этот театральный успех делает юродство не бессмысленным. Взгляд чужого, взгляд нищего, взгляд со стороны и снизу не только потешает.
Но есть среди участников спектакля один актер отнюдь не нищий. Он сохранил бы свою роль при любом режиссерском переворачивании. Михаил Филиппов, прекрасный Шуйский в версии нищего, был бы так же прекрасен и уместен в этой роли в версии принца. Актеру удается совместить и пародийного Шуйского (когда читает «поминутно видеть вас, Повсюду следовать за вами, Улыбку уст, движенье глаз Ловить влюблёнными глазами») и вполне серьезного Шуйского. Он играет в спектакле роль хотя и не главную, но ключевую, он переключает спектакль, когда выходит к залу во время диалога с Борисом.
Конечно, царь: сильна твоя держава,
Ты милостью, раденьем и щедротой
Усыновил сердца своих рабов.
Но знаешь сам: …
(вот в этом момент он подходит вплотную к зрителям и свет переключают в зал)
… бессмысленная чернь
Изменчива, мятежна, суеверна,
Это же про нас, это про народ, это про московский народ.
Один из вариантов названия пьесы Пушкина - "Комедия o настоящей беде Московскому государству". Режиссер взял из названия только два слова, только те, что ему близки и понятны, исходя из его бэкграунда - «комедия» и «московскому».
Спектакль поставлен как движение от «комедии» к «московскому». Начинается с чисто комедийной, пародийной сцены, с представления нищего о государственной машине.
Изначальный жанр спектакля – комедия, он выстроен как пародия на кремлевский концерт (именно там встречаются два рода - власть и искусство).
Место постановки – музей Москвы, а главные герои – москвичи (и сидящие в зале и играющие на сцене, ряд стульев, где в начале действия рассаживаются актеры, это как бы продолжение зрительного зала.
Москва город особенный, столичный, властный и московское искусство это почти всегда в той или иной степени кремлевский концерт (или антикремлевский концерт, или Кобзон, или Галич). Любой музыкант здесь становится придворным музыкантом, начав вундеркиндом «шостаковичем за роялем» и закончив в хоре ветеранов.
Сцена у фонтана поставлена как театр в театре (номер в кремлевском концерте), как интермедия на тему власть и искусство.
И только в финальной сцене противопоставление снято. К тому времени комедия давно исчерпана (над "белыми журавлями" публика потешается, а когда живой черный ворон с экрана-окна в зал влетает, ей уже не до смеха). В финале «власть» и «искусство» обьединяются, Борис поет песню Штирлица (я прошу хоть ненадолго) и падает в красный рояль.
Но это еще не конец кремлевского концерта. Последнее слово за Шуйским (Борисы приходят и уходят, а Шуйский вечен). Шуйский зовет Дмитрия Ивановича и просит публику поддержать, публика безмолвствует и спектакль прощается с ней песней Утесова.
Что сказать вам, москвичи на прощанье?
Живая власть для черни ненавистна...
...бессмысленная чернь
Изменчива, мятежна, суеверна,
Легко пустой надежде предана,
Мгновенному внушению послушна,
Для истины глуха и равнодушна,
А баснями питается она.
