«ПРОЩАЙ ТЫ, ТЫ, ТЫ…», Г.Яновская, ТЮЗ, Москва, 2010г. (9)
Название спектакля мне сразу понравилось. В нем есть биение, нерв, пульс, драматический ритм.
Подразумевается какой-то очень прихотливый ритмический рисунок и сильная мелодическая линия, а какая именно, стало ясно на спектакле - бетховенская тема (аллегретто из 7-й симфонии) в исполнении джазового трио (ф-но, контрабас, ударные).
Музыка звучит постоянно и задает не только синкопированный ритм, но и стиль постановки. Большая сложная пьеса исполнена свободно, легко, весело, отвязно. С пропусками подробностей, с клоунскими импровизациями, но верно по основной теме.
Пьеса называется "Холодно и горячо, или идея господина Дома", ее ставили в Мастерской Фоменко в ГИТИСе, и там ее исполнили подробно, "симфоническим оркестром" (пусть и студенческим).
Джазовый синкопированный вариант Яновской оказался не менее убедителен, чем "симфонический".
Сюжетная линия как пульс больного лихорадкой, то появляется и скачет, то пропадает, второстепенные персонажи упрощены и «отправлены петь в хор», особенно это касается мужчин (вернее будет сказать «мужчинок»). Даже главному любовнику Одилону не дали развернуться, выйти из хора вперед и солировать в финале, когда именно он совершает действие.
Но из-за чего же тогда весь этот джаз? К кому же тогда вся эта любовь, ревность, измена, верность? Точно не к этим «мужчинкам-клоунам», если страсть подлинная, то уж не до шуток.
Быть может обьект страсти сам господин Дома, фигура загадочная, в пьесе о нем только говорят?
Здесь он появляется на сцене, сначала выносят труп на носилках и "весело" спускают по лестнице, а в финале гсоподина Дома выносят "анфас", усатый дядька-кросавчег (то есть и он подан всё в том же ироническом ключе).
Любовь к любви, любовь как таковая, сама-по-себе, замкнутая на себя, утонувшая в собственном темном душевном омуте (женская пьеса, женский вариант знаменитого «Великодушного рогоносца», феминистическая постановка Яновской это качество усиливает).
А вовне любовь изливается на кого попало, хоть даже на служанку и на любовницу мужа, которых главная героиня то и дело целует взасос.
Виктория Верберг врезалась в память истеричкой Саррой в «Иванов и другие», но уже много лет прошло, выросла, расцвела и теперь она дама, истерических эпизодов в роли немного и они по большей части сыграны точно, а в остальном - женщина-вамп, в голосе сильнейшая вибрация женственности, напоминающая Ольгу Яковлеву (пьеса эфросовская, не знаю почему Анатолий Васильевич не поставил ее на Бронной с Яковлевой в роли Леоны, ставил со студентами ГИТИСа в 1981 году, а Верберг училась на следующем курсе Эфроса).
Наталья Мотева в роли служанки зажигает спектакль с противоположного, "клоунского конца", корифей комического хора.
К сожалению, на этот раз декорация Бархина только мешает игре. Не сработала идея парадоксального сочетания несочетаемого - парадного зала и заднего двора (хлев - животная изнанка, сено, бидоны, вилы, «тёлки и бычки»). Сцена перегружена и замусорена (зачем-то еще и грязные потеки на стенах). В ТЮЗе это постоянно бывает («Вкус меда»), а в последнее время и на другие сцены распространилось (с легкой руки Бутусова - «Иванов», «Мера за меру») и превратилось в общее место.
Впрочем, для игры декорация удобна, хорошо просвечивается боковым светом, снабжена большим количеством дверей, окон, переходов и все они обжиты актерами (есть откуда выглядывать и выпрыгивать).
Костер горит прекрасно, а лишний дым, который дает мусор, сносит порывами музыкального ветра.
=======
Дополнение.
Для любителей театральной археологии достал из архива программку и отклик на постановку пьесы Кроммелинка в Мастерской Фоменко в ГИТИСе.
«ХОЛОДНО И ГОРЯЧО», Е.Невежина, ГИТИС, Мастерская Фоменко, 1997г. (10)
пьеса в трех действиях
(спектакль шел четыре часа, в ТЮЗе сократили и играют в двух действиях)
Леона - Инга Оболдина
Леона была свежа как роза. Роскошная, яркая, благоухающая женщина. Первое появление (прямо из ванны в чем-то оранжевом) производило значительно более сильное впечатление, чем в новой постановке. И драматический напор был у нее более органичным, ей не требовалось брыкаться ногами во все стороны, как это делает Верберг.
Брыкается весьма эффектно, надо сказать, но все таки "джентльмены предпочитают блондинок" и я предпочту Оболдину, "роковой" брюнетке (радикальный парик) Верберг.
Аликс - Полина Агуреева
Служанка вела действие. В контраст с хозяйкой - маленькая, волосы заплетены и плотно уложены, мышка, но не "серая". Наоборот, заводная, востроносая, глазки-бусинки.
Она вылезала из-под стола ("фоменки" играли в аудитории, декораций не было), начинала каждое из трех действий, "смущалась", играла с публикой.
В постановке Яновской играют с звукооператором.
Фели - Наталья Благих
Другая красота, более спокойная, светлая, но не акварельная. Акварель в такой яркой постановке потерялась бы. У Фели был эффектный резкий грим.
Ида - Ольга Левитина
Персонаж ярко комический. Стерва. Расчесанная во все стороны прическа. Выходила с огромным фингалом и потом - актерский этюд - читала одим глазом.
Одилон - Андрей Щенников
Молодая свежая энергия. В этой постановке он играл ту же роль, что в фоменковском "Рогоносце" "культурист" Журман. Драмтическая развязка - поцелуй Одилона - и у него рот в помаде (так играл грим Фели).
Бельмас - Илья Любимов
Тьери - Павел Сборщиков
бургомистр - Михаил Крылов
Эти трое были на периферии, постановка Невежиной была тоже феминоцентричной, хотя и без карикатуры.
костюмы - Ирина Шишкина
музыка - Прийт Руттас
в спектакле звучит "Поэма" Э.Шоссона
в студенческой программке музыка БЫЛА указана (все б так делали). Исполнение было натуральное, симфоническое. В тон исполнению ролей.
Это был спектакль плотной симфонической ткани.
Когда продумана каждая фраза, каждая интонация, иногда даже каждое слово в фразе: скажет, пауза (один смысл), продолжит – смысл уезжает в сторону.
